Белорусы и литвины. Разрешим ли спор? Почему у славян и прибалтов так много общего

Вадим ДЕРУЖИНСКИЙ

«Аналитическая газета «Секретные исследования», №10, 2013

В истории ВКЛ-Беларуси есть главная загадка, которая до сих пор не имеет ответа у ученых. Куда исчезла Литва и литвины? Мы попробуем предложить свою гипотезу.

Научные представления о прошлом беларусов весьма смутны и противоречивы. С одной стороны, все ученые полагают, что предки беларусов – кривичи, дреговичи, ятвяги – были западными балтами и говорили на западнобалтском языке. Возникает вопрос: когда и почему эти племена стали говорить по-славянски? Однако – с другой стороны – ученые уходят от ответа на этот принципиальный вопрос и отодвигают в глубокое прошлое существование некоего «старобеларуского языка».

А самое главное: кем в таком случае являются литвины? Западными балтами или славянами?

Вопрос, полагаю, заведомо некорректный, так как западный балт – понятие не только культурно-языковое, но и антропологическое. А славянин – понятие сугубо языковое и не антропологическое. Так, ученые давно определили, что все нынешние беларусы – это антропологически и генетически западные балты, их черепа неизменны минимум 3500 лет – что на 2000 лет старше славянского языка. При этом никаких антропологических черт славянскости и генов славянскости не существует, все славяне – это только славяноязычные балты, финно-угры, сарматы, кельты, тюрки, евреи. (Московский историк Алексей Бычков писал в книге «Московия» (М. 2005): «Славянский язык – язык балтов, сильно испорченный пришлыми иранцами и смешавшимися с ними фракийцами, иллирийцами, германцами и кельтами, так что искать прародину славян – затея пустая».)

Однако у ученых и особенно у обывателей со школьной скамьи задано абсолютно карикатурное представление о национальности предков беларусов: если у кого-то имя Иван (или Ян), то он «этнически наш» и «славянин», а если имя Тотвилл – то якобы «не наш» и «литовец». Смешно читать, когда подобную глупость сегодня повторяют даже известнейшие историки.

Но имя Иван – это как раз не наше народное имя, а народное имя еврейского народа. В этом имени нет ничего славянского, оно религиозное. А Тотвилл – это и есть народное имя западных балтов кривичей Кривы, дреговичей Дреговы, ятвягов Ятвы и мазуров Мазовы. Таких литвинских имен не было у жемойтов – восточных балтов, которых сегодня ошибочно именуют «литовцами». Как сообщается в недавно изданной в Вильнюсе летувисской энциклопедии, ученые Летувы не в состоянии расшифровать и понять смысл имен Гедимин, Ольгерд, Витовт и пр., поскольку они не из их языка.

Приведу наглядный пример по поводу «национальности литвинов». Миндовг принял католичество в 1252 году. Он при этом получил и новое имя (немецкое или польское). Если бы он был крещен в католичество с рождения, то мы знали бы его под польским или немецким именем. Как писал Вацлав Ластовский в своей знаменитой «Короткой истории Беларуси» (Вильно, 1910), в 1255 году Миндовг добыл разрешение от Папы римского короновать своего сына Войшалка или Василя (двух имен) на Короля Русского. Уже интересно: отец «литвин», а сын – «славянин» Василь, да еще и Король Русский! Племянник Миндовга Тотвилл стал править в Полоцке под именем Тимофей. Тоже удивительная трансформация литвина в «русина-славянина».

Само происхождение Литвы в «национальном плане» не менее парадоксальное. Принято считать, что в Полоцке вроде бы правили «славяне», а в Новогрудке – первой столице Литвы – якобы «литвины». Но все как раз наоборот! Полоцкое княжество было Республикой с 1181 по 1190 год. В 1190 году полочане выбирают своим князем некоего Мингайлу или Мигайлу. Это явно западный балт – или кривич, или ятвяг. Скоро он передает престол своему сыну Гинвиллу. Тот носит в христианстве имя Юрий, умер в 1199 году в Орше.

Ластовский с недоумением пишет: «Кто были эти Мингайло и Гинвилло – трудно разгадать. Объяснение может быть только такое, что Мингайло принадлежал к тому же роду князей Полоцких, ибо трудно думать, чтобы полоцкое вече и удельные князья позволили чужому захватить полоцкий престол».

Верная мысль, и это означает, что не было «национальных отличий» между литвинами и православными полочанами. Если бы Гинвилло фигурировал в летописях только под именем Юрий, то никто бы на него «внимания не обратил».

ПОЯВЛЕНИЕ ЛИТВИНОВ В НОВОГРУДКЕ

В Полоцке правят князья с «литвинскими» именами – и при этом Полоцкое государство историки именуют «славянским», а в Новогрудке якобы Литва и литовские князья. Но фамилии у них вовсе не «литовские». В 1219 году Новогрудок заключает договор с Волынью, его подписали «литовские новогрудские князья» Булевичи и Рускевичи. Кем были эти Булевичи и Рускевичи – неясно. Есть ряд доказательств, что они князья народа лютичей, мигрировавшие сюда с Поморья (Лютвы-Литвы), спасаясь от немецкой экспансии (немецкие хроники пишут о том, что примерно в 1220 году поморские князья со своими дружинами и горожанами ушли к Неману). Этот договор 1219 года разоблачает одиозный миф о том, что Литва в Новогрудке появилось якобы при Миндовге. Нет, она там была еще при литовских князьях Булевичах и Рускевичах.

Ластовский тоже пошел на поводу у этого заблуждения, он писал об отце Миндовга: «В 1230 году Литовский князь Рингольд напал на Беларуские земли и завоевал их».

На самом деле Рингольд был королем Погезании в Пруссии и «напал» вовсе не на «Беларуские земли» (такого понятия не было), а на Литву Новогрудка. Причем, скорее всего, Литва Новогрудка литовских князей Булевичей и Рускевичей позвала его на помощь от агрессии киевских князей (договор с Волынью 1219 года против Киева оказался малоэффективным). Рингольд воевал вовсе не с нами, а как бы возглавил коалицию (Пруссия, Литва Новогрудка, Полоцкое Государство, Волынь и Галиция) против русских Киевской Руси – киевских князей и их дружин. Киевляне были разбиты, погибли их русинские князья Давид Луцкий и Дмитрий Друцкий, что поставило жирную точку в попытках Киева владеть землями ВКЛ-Беларуси и собирать с наших предков дань. Как, кстати, это обезопасило и Галицко-Волынское Королевство Русь – которое до сих пор упрямо называют «княжеством», хотя его правителям Папа римский даровал титул Русских королей.

Примерно с 1236 года, когда Рингольд полностью утвердил власть и в Полоцке, появилось новое государство – пока не ВКЛ, а страна, в которой главенствовала Пруссия (Порусье) – конкретно две ее части: Погезания Рингольда и потом Миндовга и Помезания рутенского князя Святополка (при Миндовге он был главным воеводой войска Пруссии).

Вполне понятен интерес Рингольда и его сына Миндовга (стал королем Пруссии в 1242 году, в Великой Хронике Польской фигурирует на латинском языке как прусский король Мендольф) к Литве Новогрудка. Они оба знали литовских князей Новогрудка Булевичей и Рускевичей еще до их исхода с Поморья к Неману – до 1219 года эти князья лютичей были их западными соседями и «буфером» против наступающих с запада немцев. Когда под ударами немцев пало Поморье (где, кстати, гербом князей являлась «Погоня», и потому, возможно, сей герб стал гербом литовских князей Новогрудка) – под угрозой оказалась теперь Пруссия-Порусье. Конкретно две ее западные области: Помезания князя Святополка (населенная рутенами-славянами Полабской Руси, даже потом при немцах там остались топонимы с корнем «Русь») – и Погезания Рингольда и Миндовга, область западных балтов, по языку и культуре родственных мазурам и беларусам. Ну а восточную часть Пруссии населяли покоренные погезанами и рутенами туземные племена восточных балтов, родственных жемойтам нынешней Республики Летува. Они фактически не были субъектом исторической борьбы и не оказали сопротивления немецко-польской оккупации Пруссии. Точно так и жемойты не играли для Литвы никакой роли на протяжении всей истории ВКЛ.

Историки не могут объяснить, «с какой Луны» появилось это ВКЛ. Ранее Новогрудок ничем не выделялся, там жили местные ятвяги – их вполне успешно били тут экспедиционные полки киевских завоевателей, украинцы в нынешнем понимании. И вдруг невесть с чего огромнейшая мощь в 1260-х годах (с одновременным исчезновением названия «ятвяги», но появлением «литвины»), огромнейший прорыв в цивилизационном развитии (в Новогрудке найдены не только уникальные цеховые производства металла и стекла, но и единственная в Восточной Европе алхимическая лаборатория) и огромная армия. Новогрудок выставлял 30 тысяч конных рыцарей, закованных в броню по высшим западноевропейским критериям военного дела, которые под началом Миндовга в ряде походов разорили Польшу. А потом разбили Орду в ее попытках нас захватить, создали государство от Балтики до Черного моря. Для сравнения: как пишет историк А. Белый, Восточная Беларусь (исторически Полоцкое Государство) имело тогда лошадей в несколько раз меньше, чем Западная Беларусь, что явная ненормальная диспропорция и «загадка» для историков. Ну а у жемойтов (нынешней Республики Летува) число лошадей вообще исчислялось лишь несколькими сотнями на всю Жемойтию.

Чтобы понять феномен «загадки ВКЛ», надо «перелистнуть в прошлое» еще одну страницу – где появился точно такой феномен «загадки Пруссии». Она тоже до поры до времени ничем не выделялась. Но вдруг оказалась «крепким орешком» для немецко-польской экспансии, не раз побеждала мощнейшие войска агрессора. Отчего же?

Все просто. По мере того, как немцы захватывали славяно-балтские земли Полабской Руси (кстати, родины Рюрика), все больше бежало на восток от экспансии князей, их дружин и горожан – со скарбом и лошадьми. Все это скопилось к правлению Рингольда, Миндовга и Святополка в Помезании и Погезании. Но и там постоянная агрессия заставила всех уйти еще дальше на восток – в Новогрудок. Миндовг, совершая набеги из Литвы Новогрудка, несколько раз пытался освободить свою родную Погезанию, как гласит Великая Хроника Польская, но в итоге немцы и поляки оказались сильнее.

Пока немцы занимались ассимиляцией территории Пруссии (им на это потребовался почти век), ушедшие оттуда князья, дружины и горожане стали создавать со столицей в Новогрудке свое новое государство – ВКЛ.

Выскажу гипотезу. Согласно этой ретроспективе событий, изначально слово «литвин» означало у нас мигранта, бежавшего от немецко-польской экспансии – ибо первыми были мигранты лютичи: литовские (лютовские, лютичские) князья Булевичи и Рускевичи (Рускевичи – от слова Русь). «Литвинами» называли затем равно и рутенов Полабской Руси, и пруссов, и лужичан. Причем сюда мигрировало, судя по всему, весьма значимое число лужицких сорбов, так как беларусы уже на уровне национальных традиций унаследовали их имена и прочие реалии национальной культуры.

Объем этой миграции к нам в ту эпоху – до сих пор наукой не определен. «Почвенники» его пытаются приуменьшить, исходя из каких-то националистических схем. А в СССР эта тема вообще была «табу» по причине того, что усложняла историю беларусов как «младшего брата великого русского народа». В этом аспекте история Беларуси в призме директив ЦК КПСС находит общие знаменатели со взглядами иных уже как бы патриотичных историков независимой Беларуси. И те, и другие не хотят видеть в нашей истории «инородные элементы». Им только славян и беларусов подавай, причем кривичей они «славянами» называют, хотя они в период своего существования – никакие не «славяне» и в том числе не «Русь», а западные балты со своим неславянским языком. Этот их кривский западнобалтский язык одновременно исчезает с упоминаниями о кривичах. Но на это обстоятельство почему-то никто не обращает внимания. Вместо этого фантазируют, что кривичи – это «славяне».

Таким образом, изначально литвины – это мигранты из Пруссии (включая ранее бежавших туда мигрантов из Поморья и Полабья), они и являются создателями ВКЛ. Быстро начинают именовать литвинами и местных жителей ятвягов (одновременно навсегда исчезает и их название «ятвяги»). Ну а со временем литвинами именуются и жители бывшего Полоцкого Государства.

Правили в ВКЛ прусско-ятвяжские князья, а сам литвинский язык являлся западнобалтским, общим для пруссов, ятвягов, кривичей. Этнически эту общность можно называть беларусами в современном понимании, но самого беларуского языка пока не существовало. Он появляется только в начале XVI века как смешение литвинского языка с волынским диалектом русинского (украинского).

СМЕНА ЯЗЫКА ОТ СМЕНЫ ВЕРЫ

Некий Николай Сергеев на сайте проимперского Института стран СНГ поместил заметку «День единения – праздник общерусского единства», в которой обманывает себя и других:

«День единения народов Белоруссии и России – праздник по возрасту молодой, но его истоки лежат в глубокой старине. Ведь еще в 1379 году между князем Андреем Полоцким и великим князем Дмитрием Ивановичем Московским был заключен договор о союзе, результатом которого стало участие западнорусской кованой рати (тяжелой конницы) в Куликовской битве в рядах общерусского войска».

Тут все ложь. Кованная рать была не «западнорусской», а литовской, воевала под гербом ВКЛ «Погоня». Никакого «договора» со своими вассалами никто никогда не заключает – а Дмитрий Московский был в тот короткий период вассалом Ольгерда, который несколькими годами ранее завоевал Москву в состав ВКЛ. Никакого «общерусского войска» в Куликовской битве не было: были войска ВКЛ (к которым на помощь спешил Ягайло – если вообще спешил) и лишь московское ополчение с татарской московской конницей. Сама битва являлась битвой ВКЛ против Мамая, потому Дмитрий и переоделся в простого ратника, а сражением командовали литвинские князья, сыновья Ольгерда.

Оставляю в стороне и бред Сергеева о каком-то «договоре», который в воспаленном воображении российского великодержавника якобы заключил Андрей с московским князем. Андрей не имел права на это, так как не являлся правителем ВКЛ. И московский князь Дмитрий тоже не имел права заключать такие договора, так как представлял лишь УЛУС ОРДЫ и дал татарам присягу за получение ярлыка на княжение. Истинным владельцем Московского улуса был царь Орды Тохтамыш, против которого восстал темник Мамай. И если Андрей хотел иметь какие-то договора с Московским улусом, то должен был договариваться не с московским князем, а с царем Орды. А если хотел, как пишут уже другие российские фантазеры, перейти на служение московскому князю (что вообще дико для сына Ольгерда!), то должен был ехать к Тохтамышу и получать у того такой же ярлык на княжение, какой имелся у Дмитрия Московского, оставляя в Орде своего ребенка как залог верности.

Возможно, Николай Сергеев возомнил, что раз это «Андрей Ольгердович», то он «русский» и «славянин»? Нет. Настоящее и первое имя этого князя – Вингольт. Он родился от Марии Витебской в Витебске, где княжил его отец Великий князь Литовский Ольгерд. Может быть, Сергеев и Ольгерда тоже считает «западнорусским князем», как Ягайло и Витовта? И Миндовг у него тоже «западнорусский князь»? И королевская династия Ягеллонов в Польше – это тоже «русские»? Причем Сергеев свой термин «западнорусские» подает с провокационным и беларусофобским смыслом «западнороссийские».

Вот что про «западнорусского» Андрея-Вингольта сообщают псковские летописи: в 1341 году, под угрозой нападения со стороны немцев, «послаша послове в Витебско ко князю Ольгерду помощи прошати. <…> Князь же Ольгерд, послушав псковских послов, не оставя слова псковского, посла воеводу своего князя Георгия Витовтовича; а сам Ольгерд подъим брата своего князя Кестуита и мужин своих Литовъков и мужин видьблян, и приеха в помощь псковичам, месяца июля во 20 день <…> и приведе с собою сына своего Андрея, так обо бяше имя ему молитвенное, а еще бе не крещен» (Псковские летописи. М.-Л., 1941, с. 18)».

Как видим, Андрей Полоцкий минимум до 16 лет не был православным, а имя Андрей имел лишь как молитвенное, то есть его называли так, когда за него молились православные (в первую очередь, его православная мать). Ну и какой же он «русский»??? Он литвин Вингольт Ольгердович.

Все сыновья Ольгерда (и вообще литвинские князья) имели тогда по два имени – свое западнобалтское и православное: Ягайло – Яков, Витовт – Юрий, сам Ольгерд – Александр. Это обстоятельство позволяет российским идеологам фальсифицировать историю и, когда им надо, называть князя по второму имени, выдавая его за «западнорусского князя». Между тем столь ненавистный российской историографии Ягайло – в отличие от Андрея-Вингольта – был еще в младенчестве крещен в православие (его матерью была другая жена Ольгерда-Александра, тверская княжна, ее дети крестились в православие). Его российские историки не хотят именовать Яковом. Где же научная методология и последовательность? Почему неправославного Вингольта именуют «русским» и Андреем, а его родного брата, да к тому же с рождения православного – именуют «литовцем» Ягайло? И самое интересное в нашей теме: как вообще у отца могут быть сыновья разной национальности?

Кстати, право человека самому выбирать национальность отметается и высмеивается западнорусистами. В одной из недавних статей участник всяких «конференций» западнорусистов политолог Вадим Гигин высмеял тот факт, что многие беларусы при Переписи населения РБ назвались литвинами. Он сравнил это с тем, как иные называли себя «хоббитами» и «эльфами». Но, простите, это воля самого человека. А тут так называемый «Андрей Полоцкий» нигде и никогда не именовал себя «западнорусским князем», как его упрямо да еще с идеологическим «багажом» выставляет Николай Сергеев. Князь называл себя только литвином Вингольтом Ольгердовичем, как литвином называли его и все летописи той эпохи.

Открываем «Задонщину» (Кирилло-Белозерский список): «Славии птица, что бы еси выщекотола сиа два брата, два сына Вольярдовы [Ольгерда], Андрея половетцкаго, Дмитрия бряньского, ти бо бяше сторожевые полкы, на щит рожены, под трубами поють, под шеломы взлелеаны, конец копия вскормлены, с востраго меча поены в Литовьскои земли». В «Задонщине» они четко литвины с Литовской земли. И в другом, более позднем списке «Задонщины» прославляется Литва и подается как союзник Москвы, а вовсе не враг и тем более не как «западнорусские земли»: «О, соловей, летняя птица, вот бы тебе, соловей, пеньем своим прославить великого князя Дмитрия Ивановича, и брата его князя Владимира Андреевича, и из земли Литовской двух братьев Ольгердовичей, Андрея и брата его Дмитрия... Те ведь - сыновья Литвы храбрые, кречеты в ратное время и полководцы прославленные, под звуки труб их пеленали, под шлемами лелеяли, с конца копья они вскормлены, с острого меча вспоены в Литовской земле».

С какой стати у Сергеева они вдруг «западнорусские»? Они «сыновья Литвы храбрые», а не «западнорусские князья».

А ведь это и есть суть обсуждаемого тут вопроса – куда и как исчезли литвины. Вот так они и исчезли: отец литвин – а какой-то из сыновей уже считается на угоду нынешней моде «беларусом», которому атрибутируется «старобеларуский язык» вместо отцовского литвинского.

В отношении литвинских князей ситуация, таким образом, становится более-менее понятной: их начинают считать «славянами» только после крещения в православие. Но и в этом вопросе все намного сложнее, чем ранее казалось всем исследователям, которые называли литвинских князей «ЯЗЫЧНИКАМИ». Это дружное заблуждение.

Ипатьевская летопись и «Хроника Быховца» сообщают, что Миндовг якобы поклонялся неким языческим богам, даже уже после своего крещения в папскую веру после 1253 г.:

«Крещение же его было обманным. Чтил богов своих потаенно. Первого Нанадая, и Телявеля, и Диверикза».

На самом деле эти «языческие боги» - это слова из христианской молитвы на ятвяжско-погезанском языке, где Нанадай - «numons dajs», Телявель - «tawo walle», Диверикс - «Deiwe riks». Это вместе фраза «Numons dajs tawo walle, Deiwe riks», то есть «Пусть будет воля Твоя, Господь Бог!». Это молитва «Отче наш» на языке предков нынешних беларусов - на нашем дославянском западнобалтском языке. (Подробнее об этом рассказывается в очерке Алексея Дайлидова и Кирилла Костяна «Язык Миндовга» в №11, 2011 нашей газеты.)

Миндовга считали «язычником» из-за того, что он на нашем настоящем древнебеларуском языке (западнобалтском) двукратно произносил молитву «Отче наш»: «Пусть будет воля Твоя, Господь Бог!» («Numons dajs tawo walle, Deiwe riks») перед посадкой на коня или в лодку, перед входом в город и на мост, перед питьем, едой и сном.

Дело в том, что в Балтике до канонического христианства были распространены «ереси» в виде арианства и богомильства. Регион этих «ересей» - все балтийское побережье (за исключением диких и действительно языческих племен типа жемойтов). Полоцкий князь Всеслав Чародей активно помогал «языческим восстаниям» в Полабской Руси ободритов (1066 г.) и в Швеции (1067 г.) - то есть восстаниям этих христианских «еретиков».

Получается, что князья ВКЛ не были язычниками, а крестили с рождения своих детей – но в свою тайную христианскую еретическую веру. Их имена были не языческими, а «тайными» христианскими. На каком-то этапе эта традиция прервалась в рамках «борьбы с ересью», а все тексты на западнобалтском языке (литвинском) были уничтожены, так как их не понимали ни польские ксендзы, ни киевские попы. Но литвинская письменность была (ее и не могло не быть), ее образцы приводили тевтонские рыцари, есть граффити на языке днепровских балтов даже на стенах Киевской Софии. Есть литвинский (он же прусский – погезанский и ятвяжский) алфавит, который приводили средневековые историки. Есть масса камней в Беларуси с надписями на этом алфавите.

Историк Нарбутт приводит надпись на «литовском знамени», скопированную тремя немецкими свидетелями (каждый передал надпись так, как смог ее разобрать). Текст (на западнобалтском языке) читается якобы так: «Diewaiwardaamen. Zmogumipruzzoz. ZupanUtenez». Перевод: «Во имя Бога, аминь. Народа Пруссов жупан Утенез».

Алфавит надписи похож на упрощенную древнюю глаголицу, что еще одна загадка. Знамя Нарбутт называет «литовским» и о языке пишет: «Pismostarozytnelitewskie», а в тексте говорится о народе пруссов. Это доказывает, что в период Тевтонского ордена понятия «Пруссия» и «Литва» были тождественны – их население имело один язык. Ну и, как видно из надписи, литвины-пруссы были не язычниками, а все-таки христианами.

Итак, письменность на литвинском языке существовала. Но книг нет. Очевидно, они были массово уничтожены как «еретические».

Такое же произошло в 1839 году, когда российский царь своим указом запретил нашу Униатскую веру и право беларусов молиться Богу на беларуском языке. Тогда, согласно указу царя, всю религиозную литературу на беларуской мове русские казаки вынимали из хранилищ храмов и монастырей – и сжигали штабелями. Если же у кого-то оставалась спрятанной религиозная книга на нашей мове – то за ее хранение следовало суровое наказание.

Нет никакого принципиального отличия: равно царь своим указом вообще запретил беларускую мову – и точно так, очевидно, была уничтожена вся наша литература на литвинском языке как «еретическая», так как «крестители» ее абсолютно не понимали и скопом считали «поганским наследием».

Есть масса свидетельств о том, что у беларусов (литвинов) был до «рутенского» свой особый литвинский язык. Например, в 1501 году посол ВКЛ в Риме при Папе Александре VI Эразм Телак докладывал Папе, что литвины имеют свою собственную мову. Но в связи с тем, что русины (украинцы) заселяли почти половину Княжества, литвины обще стали пользоваться их мовой, так как она «удобная для использования».

Академик АН Республики Летува Зинкявичус утверждает, что канцелярский язык ВКЛ претерпевал изменения. Если в XIV-XV веках он был основан на диалектах северо-волынских и южно-беларуских земель, то с середины XV века сложился письменный язык на диалектах уже полосы от Бреста до Новогрудка, а к середине XVI века его заменил язык центральной полосы от Минска до Вильни, который и принято считать «старобеларуским».

Налицо поэтапная славянизация литвинов, которая шла с Волыни (а южная часть Брестской области - это историческая Волынь, где жили этнические украинцы-русины, а не литвины, и их языком был украинский). Таким образом, переход литвинов на славянский язык произошел в три этапа в период с XIV до середины XVI века, а сам появившийся в результате этого «стробеларуский» язык является лишь волынским языком с огромным местным балтским субстратом.

Эразм Телак был официальным послом ВКЛ в Ватикане и выступал там с докладом о ВКЛ. Поэтому он прекрасно знал языковую ситуацию. Его слова о том, что литвины имеют свою мову, но перешли на украинскую (рутенскую), целиком совпадают с выводами Зинкявичуса. Получается, что т.н. «старобеларуский язык Статутов ВКЛ» - никакой не наш, а только «говорка» украинского языка.

Вот еще факт. В том же 1501 году виленский католический епископ Альберт (Войцех) Табар получил от Великого князя Литовского и Русского Александра письмо. Речь шла о том, что, не зная «литвинского говора», священники не могли никак научить паству слову Божьему (ибо службы велись на латинской мове). Епископу поручалось назначать ксендзов, которые бы знали эту «литовскую говорку» - обращаю внимание, вовсе не «русинскую мову» и не «жемойтскую мову».

В документе названы 28 католических центров, население которых не знало «рутенской мовы» и говорило на своем литвинском языке. Среди них: Лида, Дубинки, Пабойск, Слоним, Дубичи, Красное Село, Воложин, Молодечно, Радашковичи, Койданово (ныне Дзержинск) и прочие города главным образом нынешней Минской области, а также Гродненской и частично Брестской. Там же в списке: Гродно, Новогрудок, Волковысск, Слуцк - и даже далекий Стрешин над Днепром.

Это реальный факт, который показывает, что в 1501 году все население нынешней Западной половины Беларуси (включая Минщину) еще говорило на своем «литвинском языке» (очевидно, ятвяжском) и не знало рутенской (украинской) мовы. (См. книгу Павла Урбана «Старажытныя лiцьвины: Мова, паходжаньне, этнiчная прыналежнасьць». Минск, Тэхналогiя, 2001. Стр. 31-33. Урбан ссылается на CodexEcclesiaeVilnensis. Nr. 507. P. 616-617.)

О том, что литвинский и жемойтский языки являются абсолютно разными языками - масса свидетельств. Польский историк Ян Длугаш в 11-ой книге своих хроник писал о назначении епископа для Жемойтии: «На первого епископа кафедры в Медниках был предложен Матей, по происхождению Немец, который, однако, родился в Вильне. Он хорошо знал мовы литовскую [литвинскую] и жемойтскую».

А разница между ними огромная: наша литовская молитва Миндовга «Numonsdajstawowalle, Deiweriks» - непонятна или лишь смутно понятна уху восточного балта жемойта, то есть летувиса Летувы или «литовца» «Литвы», как сейчас ошибочно говорят.

В тот период и была уничтожена литература на литвинском языке, что было несложно и по той причине, что она не являлась массовой – значимая часть населения Западной Беларуси (как и нынешней Республики Летува) была языческой в полном смысле этого слова. «Тайную веру» Миндовга (богомильство или арианство) хранили только элиты.

СМЕНА ИМЕН

Я уже писал в ряде статей, что в XVI веке исчезают и наш западнобалтский язык (родной некогда и для кривичей восточной части ВКЛ, они были славянизированы варягами на века раньше), и наше богомильство, и наши западнобалтские имена и языковые реалии. Они сохранились по сей день только в наших фамилиях: Борткевич, Гоцманов, Гуринович, Дайнеко, Дидюля, Домаш, Домашкевич, Зыгмантович, Кебич, Корбут, Радивилов, Статкевич, Хацкевич, Чигирь, Шушкевич - и т.д., почти каждая древняя (до царизма) беларуская фамилия имеет балтские корни.

Есть сегодня авторы, которые из политических побуждений наши древние имена ВКЛ называют чем-то «ЧУЖДЫМ беларусам». Мол, не наше это, не «русское-православное», а потому не от наших предков. На этой почве выдумывают, что такие имена были только у князей древней Литвы. Мол, это «иноземное для нашего славян-беларусов племени».

Но откроем Переписи войска ВКЛ 1528 и 1567 годов. Там у наших предков в абсолютном большинстве фамилии, производные от этих якобы «иноземных» и «необъяснимых наукой» имен:

Видимонтович, Гермонтович, Жигимонтович, Писимонтович, Скирмонтович, Ямонтович, Монтвилович, Гинвилович, Довгердович, Довмонтович, Миндовгович, Довгердович, Витовтович, Корибутович, Бутовтович, Ягайлович и т.д.

Фамилии в XVI веке у нас образовывались от имени отца рода - и Переписи войска ВКЛ являются неопровержимым фактом, доказывающим, что тогда НАШ НАРОД имел эти «необъяснимые наукой имена». Даже при принятии православия или католицизма - фамилии оставались эти, «загадочные» для православных и католиков.

Переписи войска ВКЛ показывают, что у большинства населения Беларуси (литвинов-беларусов) исконные фамилии образованы от литовских имен. Возникает вопрос: если, как иные фантазируют, беларусы всегда были славянами - то с какой же стати у беларусов фамилии, образованные от литовского имени отца?

Имена и фамилии даются только НА РОДНОМ ЯЗЫКЕ. Это означает, что в период Переписей войска ВКЛ наше население еще не было славянизировано и говорило на своем родном литовском языке.

Но не жмудском! А западнобалтском.

Фамилии у нас появились согласно с первой нашей Переписью населения: постановлением Виленского сейма 1507 года «паны, княжата, зямяне, удовы i уся шляхта абавязаны былi перепiсаць людзей у сваiх маентках i под прысягай представiць спiскi гаспадару». Так в наших фамилиях беларусов закрепился пласт нашей западнобалтской самоидентификации - в виде фамилий, производных от «загадочных для науки имен».

Потом через 20, 40, 60 лет в документах ВКЛ фигурируют в основном имена уже католические или православные, но от имен дедов (а все фамилии были тогда от имен дедов), каковые являлись западнобалтскими периода 1507 года. Например: Ян Монтвилович, Якуб Гедминтович, Миколай Скирбутович – таких большинство в Переписях Войска ВКЛ (учета шляхты, выставляющей воинов в случае мобилизации страны).

Вот четкая граница, когда исчезают западные балты литвины (с их языком и именами) – а их дети-внуки становятся «старобеларусами».

Теперь детей было запрещено называть западнобалтскими литвинскими именами. Выбор национально чуждых для нашего народа имен задавали при крещении ксендзы и попы: они давали список, как можно назвать ребенка. Там были только чуждые нам имена – еврейские, римские, греческие, польские и киевские. Литвинские имена были запрещены как «еретические».

Что и есть «начало конца» литвинов в конкретном языковом и этническом содержании. Это совпадает по времени с упадком ветви литвинских князей (и Ягеллонов) и с возвышением реальных новых властителей ВКЛ – магнатов, которых уже вряд ли можно увязывать с литвинской традицией (и с тайной арианской верой) – они были уже славянизированы, и их скорее следует называть «старобеларусами». С литвинской традицией они связаны своим протестантизмом, но литвинский язык они уже забыли, как и литвинские имена.

Примерно в тот же период Михалон Литвин из Вильни предупреждал в своем трактате польского короля, что это вредная и ненужная славянизация литвинов со стороны католичества Кракова и православия Киева. Это деградация литвинов, которые в результате отказываются от своего более древнего и славного языка, родственного латыни (и, добавлю к его словам, санскриту), переходя на юный и бесславный славянский язык. Он, правда, говорил только о «рутенском языке» Киева (щадя национальные воззрения польского короля), но по сути и о ляшском, так как они в то время почти ничем не отличались. «Пшекающим» польский язык стал гораздо позже от смешения с западными балтами мазурами.

Жалоба Михалона Литвина осталась без внимания. Он, фактически, явился последним защитником нашего литвинского языка.

Как известно, «свято место пусто не бывает». И вместо литвинов Литвы появились как бы «поляки» Польского Костела и как бы «русины» РПЦ Киева (если забежать в будущее, с 1839 и как бы «русские» РПЦ Москвы). Ответом на это этно-религиозное насилие стал переход ВКЛ в протестантизм. Но и это наши соседи совместными усилиями задушили.

Так мало того, нынешние западнорусисты выставляют литвинизм как якобы «нечто пропольское» да еще и якобы «иезуитское» (литвинизм был протестантским по вере), хотя поляки первыми и задушили литвинский язык и наши литвинские имена. Полонизация нас началась в рамках борьбы Польши с нашим протестантизмом эпохи Реформации. А вовсе не в рамках «борьбы с православием», которого тут тогда уже почти не существовало и которое католицизму не угрожало.

АРИАНСТВО И ЛИТВИНЫ

Еще раз напомню, что со времен Миндовга литвинские князья были по сути протестантами, а в эпоху Реформации в ВКЛ-Беларуси снова стали популярны ариане, о чем писал Вацлав Ластовский. То есть тенденция никуда не ушла, в том числе и сегодня в Беларуси огромный рост протестантизма, протестанты лидируют в стране по числу своих общин.

Итак, литвинский язык исчез не только из-за доминирования в ВКЛ русинского (украинского) языка и не только из-за крещения Западной Беларуси (исторической Литвы), но и из-за того, что в период борьбы с протестантизмом воспринимался иезуитами как «еретический язык».

Жемойтам, крещенным в то же примерно время в католичество, поляки разрешили вести проповеди на жемойтском языке и издавать на нем религиозную литературу. А литвинам-беларусам католической веры не разрешили – навязали свой польский. Причина не в «польском шовинизме», а в том, что в Жемойтии протестантизма практически не было, а у нас он являлся головной болью для иезуитов. Иезуиты, воспитывая юных шляхтичей ВКЛ, пытались их оградить от протестантских идей дедов. А для этого и была нужна атмосфера полонизации и предубежденное отношение к литвинскому прошлому как к чему-то «еретическому».

Не следует забывать, что в средние века огромное влияние на язык оказывала религия. Если пастве читают книги на церковнославянском языке, то постепенно лексика и обороты этого вымершего в XI в. солунского диалекта болгарского языка входят в обиход пасты – будь она финно-уграми России, западными балтами Восточной Беларуси или сарматами и днепровскими балтами Украины. Вот что, пожалуй, единственное и объединяет беларусов, украинцев и русских, а вовсе не некое общее «древнерусское прошлое». Византия, собственно говоря, и славянизировала земли своих северных соседей, чтобы держать их под своей духовной властью как вассалов. Без распространения тут церковнославянского языка как языка религии – и никаких «славян» тут бы сегодня не было.

А вот язык «канцелярский» оказывал уже гораздо меньшее влияние. Например, в Польше государственным языком была латынь, а горожане говорили на немецком языке – но польский язык из-за этого не утратили.

Может показаться: если литвинский язык стал бы языком религии литвинов, то они смогли бы сохранить и язык, и имена. Но в том и дело, что литвинская знать была вовсе не языческой, а христианской. И исчезновение литвинского языка – во многом результат религиозной борьбы с арианством.

Арианство получило название по имени его основателя – александрийского священника Ария (ум. в 336). Учение возникло и, первоначально распространившись в восточных провинциях поздней Римской империи, стало государственной версией христианства при преемниках Константина и до окончания правления Валента II и, затем, государственной религией германских государств вплоть до VI века. По приказу Константина в г. Никея в 325 году был созван I Вселенский Собор, на котором арианство было осуждено, и в качестве символа веры (Никейский Символ) было принято учение о единосущной Троице, а сам Арий изгнан. Арианские церкви после Первого Константинопольского собора сохранились вне пределов Римской империи – в первую очередь у германцев (готов, вандалов, бургундов); от них учение попало к славянам Полабской Руси и к пруссам, от тех – к литвинам ВКЛ.

Арианство отличается отрицанием догмата Троицы и догмата о полноте божественности в Христе как Боге и Сыне Божьем, а также многим прочим. Особенность ситуации в том, что литвинская элита до наступления эпохи Реформации не могла в ВКЛ открыто демонстрировать свою приверженность арианству, не могла открывать арианские церкви и вести там проповеди на литвинском языке, распространять арианскую литературу на литвинском языке. Иначе литвинов тут же обвинили бы в ереси – что в то время вызвало бы войны со стороны всех соседей, да еще и с благословления разом и Папы Римского, и Византии. Языком религии были тогда только три языка: латинский, греческий и церковнославянский. А литвинский язык Миндовга являлся языком тайной арианской религии литвинов, на котором произносились молитва «Numons dajs tawo walle, Deiwe riks», то есть «Пусть будет воля Твоя, Господь Бог!».

Таким образом, литвинский язык имел особую тайную функцию – он был сакральным языком тайной веры литвинов – арианской, для которой не были нужны, как в ряде течений протестантизма, ни храмы, ни священники, ни институт церкви. Только этим можно объяснить упорное нежелание литвинских князей крестить земли Литвы (Западной Беларуси) и их не имевшее нигде в Европе аналогов странное правило иметь литвинские имена как главные – наряду со «второстепенными» православными или католическими. Они считали, что их литвинские имена – такие же христианские и тоже полученные при крещении – причем ПЕРВОМ КРЕЩЕНИИ. Что можно понять из ряда писем Ольгерда, в которых он себя христианином называет и упрямо подписывается именем Ольгерд, или из того факта, что династия королей Польши называется Ягеллонами, хотя Ягайло при крещении в католическую веру стал Владиславом, и т.д.

Сама эта тема тайного арианства литвинской элиты (князей, шляхты, дружины, горожан Литвы) – пока совершенно не изучена. Принято считать, что они якобы защищали свое «язычество», хотя, как мы видим, речь идет о тайном арианстве.

Так или иначе, но литвинский язык из-за особой ситуации был самым прочным образом увязан с арианством. До начала эпохи Реформации он оставался «тайной Литвы», особым секретом властителей ВКЛ. Элита Литвы-Беларуси ставилась этой «тайной» как бы выше православных и католических соседей, цементировалась этой «тайной», а само ВКЛ имело некий секретный сакральный смысл, который знали только избранные. Сей конспирологический аспект тоже сыграл существенную роль в дальнейшем упадке и исчезновении литвинского языка и литвинских имен – ведь он утратил свой сакральный смысл «тайны власти Литвы» при появлении Кальвина и Лютера. Протестантская революция лишила литвинскую элиту «монополии» на «тайное истинное христианство».

Эта «кастовость» тайного литвинского арианства, возможно, и не позволила его сделать массовым в то время, когда у нас стали активно издавать протестантскую литературу на уже русинском и новом «старобеларуском» языке типографии наших новообращенных протестантов. Как ни парадоксально, но вступление ВКЛ в эпоху Реформации тоже стало еще одним «гвоздем в гроб литвинского языка и литвинских имен».

Начало Реформации в ВКЛ-Беларуси связывают с Франциском Скориной. И он свой «гвоздь» вколотил в «гроб литвинского языка». Западнорусисты сегодня с пеной у рта доказывают, что он якобы «русский», так как писал на книгах, что они «для русских». Но это была ПРОВОКАЦИЯ со стороны протестанта: он этими надписями на религиозной литературе, впервые им переведенной с церковнославянского на русинский Киева, хотел обмануть православную паству, под «традиционной формой» ввести протестантские идеи. И кроме того – это у какого же «русина из Полоцка» может быть имя Франциск или Франтишек? Имя-то католическое.

Судя по документам ВКЛ, массовая смена имен с литвинских на новые беларуские начинается именно в период Скорины. И тогда же появляется труд Михалона Литвина из Вильно, в котором он с огромной тревогой говорит о том, что литвины отказываются от своего языка, переходя на «рутенский». Который, добавлю, в ВКЛ становится языком пропаганды протестантизма.

Если иметь в виду, что тогда же в глазах элиты ВКЛ, теряющей традиции предков, литвинский язык утрачивает смысл своей «сакральности» - то все это создает картину глубочайшего кризиса литвинского языка. Реформация в ВКЛ «выбросила на свалку истории» все древнее – с ним как «хлам» и литвинский язык с именами литвинов. А затем последовала «зачистка иезуитов от Реформации», где уже окончательно «убрали весь ненужный мусор».

Вот на этом этапе и появляются «беларусы» со своим «старобеларуским языком» Статутов ВКЛ – по терминам нынешних ученых. Хотя называют себя так же литвинами и Литвой. Ситуация в то время напоминает современную: подобно тому, как сегодня в Беларуси все говорят по-русски, но при этом понимают беларускую мову, так и тогда народ еще понимал литвинский язык, но говорил уже на волынском диалекте русинского языка – что с литвинским субстратом и создало «старобеларускую мову».

* * *

Да, произошла смена языка. Но население остается тем же самым. Беларусы и являются литвинами. Что касается особых, по сравнению с соседями, проблем литвинов-беларусов со своей национальной самоидентификацией, то в этой статье я хотел высказать главную мысль: эти проблемы напрямую увязаны с национальной религией. Ведь что такое этнос и нация? Это по сути такая же вера, как вера в Бога. Люди верят, что они этнос и своя страна. Когда это подкрепляется религией – это становится фундаментом государственности.

В этом плане у нас уникальная и запутанная история. ВКЛ-Беларусь являлась последним государством мира, которым правила элита арианской веры (после падения арианства в Пруссии, Поморье, Полабской Руси и в германских государствах). Причем, в этом элита ВКЛ видела свою «сакральность» и «тайную силу» Литвы-Беларуси, создав этой «тайной силой» огромную империю ВКЛ – мощь которой пала потом как раз с утратой этой «тайной силы». И, имея эту тайну, сразу же с восторгом восприняла протестантскую революцию в Европе, стала уже открыто протестантским государством – но уже, по законам глобализации и Магдебургской свободы, не арианским, а более под идеями Кальвина и Лютера.

Наш протестантизм был насильно уничтожен совместными усилиями «схизматиков» поляков, украинцев и россиян. В итоге народ лишился национальной веры. А значит – и веры в себя как в этнос и нацию. Без этого стержня-якоря соседи стали считать нас «западнорусскими», «восточнополяками», «североукраинцами» и «юголитовцами». Четыре соседа обсуждали, как «прикарманить» наше «стадо заблудших овец». А т. Ленин предлагал разделить Беларусь в междусобойчике соседей по причине ее «этнической неопределенности».

В конечном счете, это вопрос веры – существуют ли беларусы. Мы сами в это верим или нет?

, литвинъ - сингулятив (название одного представителя) от названия народа лит(ъ)ва , аналогично русинъ - от русь , корелинъ - от корела ).

По мнению Георгия Голенченко, в источниках XIII-XVI веков существует по крайней мере восемь значений понятия «литвин»: определение государственной принадлежности «русинов», литовцев и представителей других народов к Великому княжеству Литовскому; обозначение жителей «Литовской земли», то есть Трокского и Виленского воеводств независимо от их этнического обличья (политико-территориальный термин); название собственно литовского этноса (преимущественно на территории Аукштайтии); название литовского этноса в более широких территориальных границах, в том числе литовцев, что проживали на Подляшье и западных землях современной Беларуси .

«Родом Литвы» были виленские мученики - Кумец, Круглец и Нежило, которые были придворными литовского князя (по некоторым сведениям, Круглец был ловчим, Кумец - конюшим, а Нежило занимал должность постельничьего у великого князя). Летописи говорят: «Кроуглецъ, Коумецъ, Нежило родомъ Литвы…», «…литовския ж им имена Кроуглецъ, Коумецъ, Нежило») .

К «литвинам» причислял себя и выдающийся просветитель и философ, деятель Реформации , автор перевода на белорусский язык Катехизиса и основатель в 1560 году Несвижской печатной мастерской Симон Будный .

Обозначение белорусов в Речи Посполитой и XIX-XX вв

В дипломе почетного доктора медицины, выданном уроженцу Новогорудчины Домейко в Краковском университете в 1887 году отмечено: «…славному мужу Игнацы Домейко, литвину…» .

• Ли́тва́, ви, ж . 1) Литва. 2) Бѣ лоруссы. Ум. Ли́твонька. Повінь, повінь, вітроньку, з Подолля на Литвоньку. Грин. III. 676.
• Литви́н, на́, м . 1) Литовецъ. 2) Бѣ лоруссъ. Ум. Литви́нок. Г. Барв. 329.
• Литви́нка, ки, ж . 1) Литовская женщина. 2) Бѣ лорусска.
• Литвино́к, нка́, м . Ум. отъ литви́н.
• Литви́нський, а, о. Бѣ лорусскій.

Брикнер (Польша): «Говорим все „литовский“, „литвин“, но это только вместо „белорусский“, „белорус“, так как в 1510 году никому Литва собственная, этнографическая и не снилась, ещё Рэй в 1562 году называл литвином белоруса, а в Москве и в 17 в. „литовский“ означает белорусский».

Упоминания слова «литвин» есть в статьях «Толкового словаря живаго великорускаго языка » Владимира Даля . Ниже приведены цитаты из 2-го издания 1880-1882 гг.:

• из словарной статьи «дзекать»:

ДЗЕКАТЬ, произносить дз вместо д, как белорусы и мазуры… Как не закаивайся литвин, а дзекнет. Только мертвый литвин не дзекнет. Разве лихо возьмет литвина, чтоб он не дзекнул.

• из словарной статьи «гонять»:

…Это, видно, решета гоном гнали, сказал литвин глядя на лапотный след. Здесь беда какой гон лошадям, разгон.

• из словарной статьи «колтун»:

…Литовский колтун. бранное литвин…

• из словарной статьи «мягкий»:

МЯГКИЙ - Кто ест мякину. Литвины мякинники; вообще прозвище белорусов и псковичей…

• из словарной статьи «нацокать»:

НАЦОКАТЬ, -ся. Литвин нацокает, что и не разберешь его. Поколе жив смолянин, не нацокается.

Интересно, что в этом издании словаря В. Даля отдельной статьи «литвин» нет. А в статье «литвины» речь идет о жердях, которыми крестьяне укрепляли стога сена. Можно предположить, что к моменту подготовки к изданию словаря (1880 г.) слово «литвины» как название этноса в России было замещено на «белорусы», и осталось звучать лишь в народных поговорках и пословицах.

(Филологическая экспедиция в 1924 году; разговор с жителем Новозыбковского уезда Гомельской губернии , ныне входящего в состав Брянской области России): - Кто вы такие? К какой нации принадлежите? - Хто мы? Мы руськия. - Какие русские? Великоруссы, что ли? - Да не, якия мы там великарусы? Не, мы ня москали. - Да кто же наконец? - Мы - Литва, литвины. .

Филолог Антон Полевой читал в докладе для Московской диалектологической комиссии в 1925 году (о литвинах Новозыбковского уезда): «Эти песни еще более убеждают в том, что язык новозыбковских литвинов есть язык белорусский , а следовательно, и сами литвины - тоже белорусы » .

Обозначение литовцев

Отрембскому принадлежит гипотеза о происхождении Lietuva от названия реки Leitā : líeti «лить»

«Литовский язык» как обозначение восточнославянской речи

Западнорусский письменный язык

Славянской называл «речь литовского народа» в 1464 году римский папа , писатель и гуманист Эней Сильвий Пикколомини . Такие европейские ученые, как Гертман Шедель во «Всемирной хронике» (1493 г.), директор Нюрнбергской гимназии Ян Коклес Норик в «Декастихоне» (1511 г.) , Ян Богемский в работе «Обычаи всех народов» (1538 г.) , писали, что в Литве используется славянский язык.

«…бизона литвины на своем языке называют „зубр“ (Suber)»;

"…тот зверь, которого литвины на своем языке называют «лось» (Loss), по-немецки называется Ellend («лось» - немецк.);

«Государь назначает туда [в Жемайтию] начальника [из Литвы], которого на своем языке они [литвины] называют „староста“ (Starosta)».

«Литовский» язык, сложившийся после XIII века , при тесном взаимодействии восточно-балтийских языков, оказавшихся в границах Великого княжества Литовского , оставался бесписьменным до XVI века, существуют записи отдельных фраз на нём (дзукийский или виленский диалект) в западных источниках, однако, официального статуса он не имел.

Есть данные, что ещё до появления литовской письменности в ВКЛ были распространены два интердиалекта, то есть два наречия, которые использовали в своём общении носители разных диалектов. Один из этих интердиалектов создан из литовского языка столицы Вильны, возник из местного восточноаукштайтского диалекта. Второй был диалектом принадлежавшей Жмудскому княжеству среднелитовской равнины. Он назывался жмудским (žemaičių) языком, сильно отличался от виленского (vilniškio) интердиалекта, называвшегося литовским (lietuvių) языком. На основе этих двух основных интердиалектов позже на территории ВКЛ сформировались два различных варианта литовского письменного языка: восточный или виленский в то время назывался литовским языком и чаще всего использовался в Виленском епископстве, и срединный (vidurinis) Кейданского (Kėdainių) края, называвшийся жмудским (žemaičių) языком, использовался в Жмудском епископстве… …В то же время в Прусском герцогстве литовцы создали свой письменный язык, в основе которого местный западножемайтский диалект. …Таким образом, в XVI-XVII вв. существовало три варианта литовского письменного языка. Восточный вариант исчез в первой половине XVIII в. вместе с ополячившейся в Вильне знатью.

Имя собственное

Имя Литвин, как и другие этнонимы, употреблялось как прозвище, так, в 1267 году при дворе литовского князя Довмонта (с 1265 года - князь Пскова , в православии Тимофей) находился боярин Лука Литвин . В настоящее время фамилия Литвин и производные от этого этнонима (Литвинчук, Литвинов, Литвинок, Литвиненко и др.) широко распространены у восточных славян.

Исчезновение термина «литвин»

Термина «белорус» не существовало в средневековье. Впервые он появляется в середине XVII века (во время русско-польской войны 1654-1667 гг.) в записях московских военных писцов, которые использовали это слово для обозначения православных , при регистрации пленных литвинов, исповедовавших православие (в отличие от литвинов-католиков): напр., «литвинка-белоруска Ошмянского повету», «литвин-белорусец Мстиславского повету» .

Широко употребляться термин «белорусы» по отношению к литвинам стал после присоединения земель Великого княжества Литовского к Российской империи , в XVIII веке , результате разделов Речи Посполитой .

Переименование терминов «литвин» - «литовцо-русс» - «белорус(с)» можно проследить по переизданиям книг XIX века . Например книг русского фольклориста и этнографа И. П. Сахарова .

Идея самостоятельности белорусского народа была впервые выдвинута народнической группой «Гомон» , действовавшей среди белорусских студентов в Петербурге в -е годы под влиянием аналогичных украинских групп .

Примечания

1. Насевіч В. Літвіны // Вялікае княства Літоўскае: Энцыклапедыя ў 2 тамах . - Мінск: БелЭН, 2006. - Т. 2. - С. 206-208.
2. Галенчанка Г. Я. Царква, канфесія і нацыянальная свядомасць беларусаў у XV–XVI стст // Наш радавод. Матэрыялы Міжнар. навук. канфер. «Царква і культура народаў Вялікага княства Літоўскага і Беларусі XIII – пач. XX стст.» / Рэд. калег.: Д. Караў. Г. Галенчанка. У. Конан [і інш.]; Гродна, 28 верасня – 1 кастрычніка 1992. – Кн. 4 (частка 1). – Гродна, 1992. – С. 45–48.
3. Darius Baronas. Trys Vilniaus kankiniai: gyvenimas ir istorija. Aidai, Vilnius, 2000.

В соответствии с литвинской теорией белорусы – это литвины, а Белоруссия – это Литва. Термины «белорусы» и «Белоруссия» гордым литвинам навязал кровавый российский царизм. Литовцы – это жмудины или летувисы.

На самом деле литвинизм построен на произвольном жонглировании историческими терминами. Как отмечает белорусская исследовательница Любовь Левшун, термин «литвин» имеет несколько значений: как этноним, политоним и идеологема (нас интересуют два первых значения).

1. «Литвин» как этническое понятие

Как этноним термин «литвин» обозначает предков современных литовцев, проживавших в Аукштайтии (Литва традиционно делится на Аукштайтию – «высокую землю», от литовского aukštas – «высокий», и Жемайтию – «нижнюю землю», от литовского žemas – «нижний»). Из древнерусских летописей известно племя литва. В Повести временных лет сказано: «А вот другие народы, дающие дань Руси: чудь, меря, весь, мурома, черемисы, мордва, пермь, печера, ямь, литва , зимигола, корсь, нарова, ливы, – эти говорят на своих языках, они – от колена Иафета и живут в северных странах». То есть литва (предки аукштайтов) стоит в ряду языческих и некрещеных племён, которые платят дань Руси. В это время предки белорусов составляли неотъемлемую часть русского этнокультурного пространства и уже были крещены, как и все остальные восточнославянские племена.

Литовцы же были крещены последними в Европе – в 1387 году. Вот что об этом сообщает польский хронист Ян Длугош в своей «Истории Польши»: «Этот огонь, почитавшийся варварами как вечный и сохранявшийся в Вильно, главном городе и столице народа, где жрец, называвшийся на их языке «знич», берёг его и питал усердным подкладыванием дров (а также давал ответы молящимся, вопрошавшим божество о будущем ходе вещей, будто бы получая их от Бога), король Владислав (Ягайло, находившийся на польском престоле с 1386 по 1434 год. – Прим. авт.) распорядился потушить на глазах у варваров. Капище и жертвенник, на котором совершалось заклание жертв, король также приказал разрушить; сверх того, он повелел вырубить рощи в лесах, почитавшиеся священными, и сломать в них ограды; а ужей и гадов, которые имелись в каждом доме в качестве домашних богов, перебить и уничтожить. При этом варвары только плачем и стенаниями провожали ниспровержение и гибель своих ложных богов и божеств, не осмеливаясь роптать на повеление короля.

Когда же были сломаны и уничтожены идолы и литовцы воочию убедились в ложности своих богов и поняли, что были до того времени жертвами обмана, всё литовское племя и народ согласились, отрекшись от древнего заблуждения, охотно и с покорной преданностью принять христианскую веру ».

«Хотя и мало известно, ибо никто из писателей не сохранил об этом сведений, каким образом, откуда и когда литовские (аукштайты. – Прим. авт.) и самагитские (жемайты. – Прим. авт.) племена пришли в те северные области, в которых они теперь обитают, а также от какого племени они ведут свой род и начало, однако правдоподобным кажется предположение, которое ведёт к заключению (имея в виду как звуковой состав языка, так и сходные обороты речи), что литовцы и самагитты – латинского происхождения; и если они и не произошли от римлян, то, во всяком случае, от какого-то племени латинского имени…

Вместе с жёнами, скотом и домочадцами литовцы пришли на обширные и пустынные пространства, доступные одним зверям, почти постоянно подверженные жгучим морозам и называемые у писателей «пущи», в северную страну, которую они по отчему и древнему имени [Италия] назвали Литалией (ныне она, вследствие некоторого изменения, называется поляками и русскими Литва )…

Первоначально называясь литалами, по прошествии времени от других народов получили они название литванов – путём прибавления «в» и замены «л» на «н». Будучи изгнаны из Италии междоусобными войнами и смутами, они заняли обширные пустоши между Польшей, Русью, Ливонией и Пруссией – области, в течение большей части года скованные зимней стужей.

Там они основали сначала город Вильно, который и до сего дня является столицей племени, назвав его по имени князя Вилия, под водительством которого они покинули Италию и вступили в эти земли, а рекам, протекающим около города, Вилии и Вильне, дали названия по имени того же князя.

Они жили первоначально свободно, по собственным законам, ибо соседи не вмешивались в их дела, пока, размножась, не возросли числом и не опустошили нижнюю землю, обращённую к Пруссии, на их языке соответственно называемую Самагиттия (что значит «нижняя земля») , а также и землю, смежную с Польшей, которую они назвали «Яроцонами».

Русские, и прежде всего киевские князья, обеспокоенные продвижением литовцев (так как последние заняли леса, состоявшие во владении русских), принудили литовцев платить дань, однако жалкую и скромную, только в знак своей власти и господства; и литовцы платили много лет дань корой дубовых ветвей, ибо нельзя было взимать с них большего, вследствие бесплодия земли.

Язык у них латинский, отличающийся лишь незначительными различиями, так как он, вследствие общения с соседними племенами, уже склонился к свойствам русских слов» .

В данном отрывке польский хронист воспроизводит средневековую литовскую легенду о якобы римском происхождении литовского племени. Известный мемуарист-этнограф XVI века Михалон Литвин писал: «Мы, литвины, происходим от италийцев, и в наших жилах течёт италийская кровь. У нас – римские обычаи и обряды, у нас – собственный, наполовину латинский язык, который отличается от русинского языка (то есть от западнорусского или старобелорусского, на котором написаны Статуты ВКЛ. – Прим. авт.)» . Такого же мнения придерживались Матвей Меховский, Матей Стрыйковский и многие другие летописцы. Здесь же отметим то, что Длугош говорит о единстве происхождения литовцев (аукштайтов) и самагитов (жемайтов) – двух ветвей, на которые делится сегодня литовский этнос.

Жемайтия (Жмудь) на карте современной Литовской Республики. Составляет около 35% территории современной Литвы.

А вот отрывок документа из материалов Тевтонского ордена, который использовался на арбитражном процессе 1412 года:

«А также, что замок Виллена (hus Willune) прусские братья завоевали 11 лет тому назад от неверных и врагов нашей веры литовцев (Littowen), которые назывались аукштайтами (Austenten) , а предводителями у них были Сурмин, Матейко и Гаштольд. А также, что вышеуказанные предводители, у которых был отвоёван замок Виллена, как уже писалось, были литовцами, и их род и теперь зовётся литовками и литовцами, и живут они в Литве, в Кульве вблизи Вилькомира (czu Colwa bi Wilkenberg), а не в Жемайтской (Samayten) земле. Также, что и замок Виллена до его завоевания прусскими братьями, как уже говорилось, удерживался и обеспечивался литовцами, которые назывались и теперь себя называют аукштайтами (Awstayten) , а не жемайтами (Samayten)» .

Приведём также характерное свидетельство Матея Стрыйковского, первого историографа Великого княжества Литовского (1582 год):

«Литва тогда и старые пруссы, жемайты, курляндцы, латыши, ятвяги, из одного народа , с помощью одинаковых обычаев, как бытовых, так и военных, всегда выполняли церемонии в честь своих одинаковых богов или использовали языческие обряды.

*Боги литовские, жемайтские, самбийские, латышские и прусские*

А вот главные боги, которые имели эти народы:

Как видим, Стрыйковский ставит литву в один ряд с другими балтскими племенами (жемайтами, пруссами, латышами, самбийцами) и приводит примеры их общих богов.

Примечательным нам представляется рассказ французского поэта Гильельма де Машо, участвовавшего в крестовом походе на Литву в 1329 году:

«[Король Иоанн отправился] через лёд в Литву.

Там он крестил один город,

где проживало свыше шести тысяч неверующих.

Имя того города – Медвегалис.

Не думай, что это – сказка!

Ибо король занял ещё четыре замка,

из которых управляется этот край,

именно Сиздите, замок Гедимина,

Гегуже и Аукаймис; так каждый их житель,

мужчина или женщина, погубили свою душу и тело,

и никто там не остался в живых,

хотя этого не хотел татарский хан,

которому Литва платит дань» .

Упомянутые в стихотворении крепости расположены в Жемайтии, которая воспринимается французом как неотъемлемая часть Литвы.

О том, что балтское племя литва – предки аукштайтов, свидетельствует и археология. Археологам известна культура восточнолитовских курганов, чья восточная граница практически совпадает с современной границей между Литовской Республикой и Республикой Беларусь. Этническая атрибуция населения указанной археологической культуры не вызывает сомнений: это то самое племя, которое фигурирует в древнерусских летописях под именем «литва» и занимает территорию, соответствующую ареалу расселения аукштайтов.

Любопытно, что восточная граница культуры восточнолитовских курганов совпадает не только с современной белорусско-литовской границей, но и с границей топонимов, оканчивающихся на -ишки (типично литовские топонимы). Географические наименования, оканчивающиеся на -ишки , расположены тоненькой полоской вдоль границы Литвы и Беларуси.

Топонимы Беларуси, оканчивающиеся на -ишки

Местоположение Литвы хорошо иллюстрирует Ипатьевская летопись. В записи за 1263 год говорится, что Войшелк, сын Миндовга, заложил Лавришевский монастырь на Немане «между Литвой и Новогрудком». К тому времени Новогрудок входил в состав Великого княжества Литовского, но этнически это была русская земля, подчинённая литовцам. Собственно Литва располагалась на территории современной Литовской Республики и чуть-чуть заходила на северо-запад современной Беларуси. Впоследствии за землёй Новогрудчины закрепились наименования Чёрная Русь и Чёрная Россия.

Пограничный город Гродно, расположенный к западу от Новогрудка, относит к Руси немецкий хронист XIV века Виганд Марбургский, описывая поход 1364 года: «Маршалек созывает войско иностранцев для обложения Гродна, намереваясь идти также против русинов» .

Таким образом, современное белорусское Понеманье – русская земля, Чёрная Русь, а не мифическая «древняя Литва» или что-то иное в этом роде. Литовцы занимали некоторые земли современной Беларуси на северо-западе, однако основным ареалом их проживания была территория нынешней Литовской Республики. Это опровергает псевдоисторическую теорию местечковых националистов о том, что «древняя Литва располагалась между Минском и Новогрудком». Автором этой теории был исследователь-дилетант из Минского пединститута Микола Ермолович. Критически к этой теории относятся даже некоторые белорусские историки националистической ориентации. Например, Олег Дернович пишет: «Ермолович просто взял пограничные точки топонимов «Литва», да и то не все, и обвёл их. Поэтому у него и получилось, что историческая Литва – это где-то рядом с Минском. Но подобные топонимы возникают именно на пограничной территории, а не на основной! В академической среде концепция Ермоловича непопулярна. Здесь много сторонников его идей вы не найдёте» .

Если проанализировать исторические источники Тевтонского ордена, одного из главных врагов Великого княжества Литовского, то всякие сомнения насчёт того, кто же такие литвины в этническом отношении, отпадают. Приведём некоторые выдержки из произведений основных авторов XIII–XIV веков.

Генрих Латвийский «Хроника Ливонии» (XIII век)

«Литовцы же, разграбив всю окрестную область, ночью собрались все вместе в деревне Анно и рано утром ушли из страны, забрав с собой женщин, малых детей и большую добычу. В самую ночь Рождества Господня ливы, отправив гонцов, сообщили епископу, что литовское войско вступает в Ливонию, а потом гонцы, следуя один за другим, стали доносить об избиении и пленении людей, опустошении храмов и обо всём том вреде, какой причинили язычники вновь основанной церкви… По возвращении епископа в Ливонию с его пилигримами пришли к нему семигаллы (жемайты. – Прим. авт.) из Мезиотэ просить помощи против литовцев. И сказал епископ: «Если вы захотите креститься и принять законы христианства, то мы окажем вам помощь и примем вас в братское общение с нами». И сказали те: «Мы не смеем креститься из-за дикости других семигаллов и литовцев , разве только ты пошлёшь к нам в замок своих людей и этим защитишь нас от нападков; оставшись с нами, они могут и совершить над нами таинство крещения и научить нас законам христианским»».

Комментарий: из привёденного отрывка видно, что литовцы – родственники жемайтов (семигаллов), балты-язычники.

Пётр из Дусбурга «Хроника земли Прусской» (завершена в 1326 году) :

«Пруссы не имели понятия о Боге. Поскольку они были глупцами, то разумом не могли постичь Его, а так как письменности у них не было, то не могли созерцать Его и в Писании. В самом начале они весьма дивились тому, что кто-то, отсутствуя, мог пояснить свои намерения буквами. И вот, поскольку они не знали Бога, то случилось, что в заблуждении своём они всю природу почитали вместо Бога, а именно солнце, луну и звёзды, гром, птиц, также четвероногих, вплоть до жабы. Были у них также священные леса, поля и реки, так что они не смели в них рубить деревья, или пахать, или ловить рыбу. Было же посредине этого погрязшего в пороке народа, а именно в Надровии (ныне территория Калининградской области. – Прим. авт.), одно место, называемое Ромов, ведущее название своё от Рима, в котором жил некто по имени Криве, кого они почитали как папу, ибо как господин папа правит вселенской церковью христиан, так и по его [Криве] воле или повелению управлялись не только вышеупомянутые язычники, но и литвины и прочие народы земли Ливонской… Ныне же литвины и прочие язычники этих мест сжигают упомянутую жертву в каком-то священном месте согласно их обряду, но прежде чем сжечь коней, их загоняют настолько, что они едва могут стоять на ногах».

«Во всем подобное этому видение узрел один деревенский молотильщик, человек простой, бесхитростный и богобоязненный, в земле Прусской. Когда он стоял у ворот своего дома, то ясно увидел в воздухе братьев, сражающихся с литвинами , и позвал к себе челядь свою и сказал: «Разве вы не видите, как братья Господа нашего сражаются с язычниками ?»».

«В это время мощная рать пруссов, судовов и литвинов вторглась в землю Самбийскую и, поставив литвинов с одним камнемётом с одной стороны, а остальных с другим – с другой, восемь дней, ежедневно штурмуя, осаждали замок Вилов… В этой жесточайшей битве многие язычники были убиты и смертельно ранены; но вышеупомянутый Генрих, выстрелив из баллисты, пронзил стрелой и убил одного знатного и власть имущего человека, вождя литвинов , а с другой стороны выстрелил в одного мастера, который, чтобы починить камнемёт, поднялся на верх его, и стрелой пригвоздил ему руку к камнемёту; увидев это, испуганные язычники сняли осаду».

Комментарий: то есть литвины – такие же язычники, как пруссы и другие балтские племена. Очевидно, что это предки современных литовцев. Предки белорусов в те годы были крещены уже несколько столетий.

«В то время один литвин по имени Пелусе , обиженный господином своим, одним корольком, который будто бы был вторым после короля литвинов в королевстве своём, пришёл к братьям в землю Самбии <…> В тот же год и в то же время Иесбуто , литвин , с 500 доблестными мужами вошёл в Польшу и помимо многого зла, которое там сотворил, забрал с собой огромную добычу, состоящую как из людей, так и из прочего. Этот Иесбуто хотя и был с язычниками, однако в глубине души любил братьев <…> Пукувер , король Литвы , также в том году, сына своего Витеня с большим войском послал на Польшу в землю Брестскую, и он нанёс там большой ущерб убийством и пленением людей, огнём и мечом. <…> В год от Рождества Христова 1301 один литвин по имени Драйко , житель замка Оукайм, печалясь, что так долго находится в заблуждении диавольского обмана, и желая, отринув почитание идолов, начать служение Богу живому и истинному, тайно послал сына своего Пинно к брату Вольраду <…> Спустя несколько лет после этого один литвин по имени Спудо , старший над замком Путеникка, ревнитель веры и христиан, повелел брату Вольцу , вышеупомянутому комтуру, прийти со своим войском, ибо он хотел выдать ему вышеупомянутый замок».

Комментарий: имена литвинов – явно старинные языческие имена балтов. Несмотря на германизацию имён хронистом, нетрудно понять, что это не имена восточных славян.

Предков белорусов Пётр из Дусбурга именует не иначе как «рутены» (то есть русские). Например, говоря о событиях 1324 года, он пишет: «В том же году господин папа Иоанн XXII по предложению брата Фридриха, Ордена братьев миноритов, архиепископа Риги и тамошних горожан послал в пределы Ливонии двух легатов, а именно Бартоломея, епископа электенского, и Бернарда, аббата монастыря Святого Теофреда, епископата Ле Пюи, Ордена святого Бенедикта, чтобы они крестили короля литвинов и рутенов ».

К 1324 году под властью Гедимина находились, помимо территории современной Литовской Республики, некоторые белорусские земли. Как видим, литвины и рутены – два отдельных народа, которыми правит Гедимин. Кто же это, если не предки современных литовцев и белорусов? Местечковые националисты вразумительного ответа на этот вопрос не дадут.

Герман Вартбергский «Ливонская хроника» (составлена около 1372 года)

«Он (магистр Эрнст. – Прим. авт.) предпринял большой поход в страну литовцев в Кернове (Кернаве – древняя столица литовцев в Аукштайтии. – Прим. авт.), и литовцы, преследуя, убили его 5 марта 1278 года вместе с 71 братом у Ашерадена; точно так же (убили) и Эйларда Обергенскаго, начальника ревельской земли, вместе с его людьми, далее – рыцарей Тизенгаузена и Генриха Врангеля со многими другими жителями и пилигримами».

«В том же году прусские братья опустошали с войском в продолжение целой недели землю языческих литовцев . На девятый день, в Сретение, была дана при речке Стребене битва, в которой пало более 10 000 литовцев и русских, призванных на помощь из различных мест, как то: Лантмара (Владимира. – Прим. авт.), Брейзика (Бреста. – Прим. авт.), Витебска, Смоленска и Полоцка ».

Комментарий: Герман Вартбергский рисует нам ту же картину, что и Пётр из Дусбурга. Литовцы – балты-язычники, а восточные славяне – русские. Русские города, как видно из приведённого отрывка, располагаются на территории современной Республики Беларусь и Российской Федерации.

«В году, в субботу после Reminiscere (9 марта), гольдингенский командор вместе с курляндцами напал на Литовскую землю , которую он опустошил, а именно: Плутен, Малове, Варнен и Меденикен по направленно к так называемому Плудденскому озеру , причем он переночевал в Верзевене и увёл с собой 320 человек обоего пола».

Комментарий: не все перечисленные топонимы идентифицированы историками, однако известно, что Варнен – городок к востоку от Клайпеды, а Меденикен – Мидинганы в Литве.

Виганд Марбургский «Новая прусская хроника» (составлена около 1394 года)

«Некоторое время тому назад говорилось, что королём в Плоскове (Полоцке. – Прим. авт.) был сын Альдгарда. Рутены же и помыслить не могли, чтобы королём их был язычник, и изгнали его . Впоследствии Скиргал с великим войском вторгся в Руссию , намереваясь силой взять Плосков ; но рутены обороняли город, и потому Скиргал направил послов к ливонскому магистру, обращаясь к нему за помощью и обещая дать небольшую землю в вечное владение ордену и прося поспешить, ибо рутены, несмотря на множество нападавших, оказывали ему мощное сопротивление».

Комментарий: очевидно, что предки белорусов – «рутены» (русские). Характерно и неприязненное отношение полочан к литовцам-язычникам.

2. «Литвин» как политическое понятие

Как политоним термин «литвин» обозначал всех подданных Великого княжества Литовского вне зависимости от их этнической и конфессиональной принадлежности. На этом часто спекулируют местечковые националисты. Проводя аналогии, можно сказать, что политоним «литвин» – аналог современных терминов «россиянин», «казахстанец», «латвиец». Разумеется, применение политонима «россиянин» не предполагает того, что, к примеру, татарин является славянином или «истинным русским». Это очевидно для всех здравомыслящих людей. Однако местечковые националисты игнорируют эту прописную истину и причудливым образом смешивают этноним с политонимом.

В письменной традиции Московской Руси XVI–XVII веков термин «литвин» употреблялся в отношении всех подданных великого князя литовского, независимо от их происхождения. Приведём пример: «И апреля в 11 день литвин шляхтич Семён Судовской пытан, и с пытки говорил те же речи, что и в роспросе сказывал» . Очевидно, что этот шляхтич – русский (русин) по своему этническому происхождению и самосознанию. То же самое относится к термину «литовский язык», который применялся московскими писцами в отношении западнорусского литературного языка. Называя западнорусский язык «литовским», москвитяне указывали на то, что эта русская литературная традиция распространена в Великом княжестве Литовском и несколько отличается от московской литературной традиции (в частности лексикой, так как в западнорусском языке было много полонизмов).

Литвинами москвитяне называли выходцев не только с территории современной Беларуси, но и с территории Украины: «В нынешнем, государь, 131-м году декабря 6 день приехали в Путивль из Литовской земли, из Лубен, 2 чорных старца, сказалися монастыря Преображенья Господа Бога Спаса нашего» . Этот документ датируется 1622 годом, и речь в нём идёт о городке Лубны (ныне Полтавская область Украины). Данная территория ещё со времён Люблинской унии входила в состав Короны Польской, а не Великого княжества Литовского, но в сознании московских людей эти территории оставались Литвой. Ещё пример: «Севский воевода Михаил Еропкин в отписке, полученной в Розряде 29 марта, доносил: «марта в 15 д. переехал на твоё государево… имя в Севеск из Новагородка-Северскаго литвин» . Новгород-Северский – город в нынешней Черниговской области Украины. Если исходить из логики местечковых националистов, Украина – тоже Литва, а украинцы – литвины. Полагаем, украинским «свідомим громадянам» такой расклад не понравится.

Характерен пример русского (восточнославянского) первопечатника Франциска Скорины, издавшего в 1517 году «Библию русскую». В известных нам документальных свидетельствах о его жизни и деятельности он 7 раз назван русином («господин Франциск, сын покойного господина Луки Скорины из Полоцка, русин…») и лишь один раз литвином – когда шло перечисление студентов из разных концов Европы: «Матей из Семниклош, Андрей из Зинты, Иоанн из Горав, Томаш из Подляшья, Франциск из Полоцка, литвин » .

«Библия русская» Франциска Скорины. Прага, 1517 год.

«Свядомые» интеллектуалы часто говорят, что русин – это обозначение православных людей. Однако анализ исторических источников опровергает эту теорию. Если русин – это православный, то как быть с протестантами Симоном Будным и Василием Тяпинским? Первый издал в 1562 году «Катехизис… для простых людей языка русского». Второй прямо заявлял, что он «не итальянец, не немец, не доктор и не может считаться попом», он обычный «русин… своей Руси услугуючи» . То есть протестант Тяпинский чётко обозначил своё русское этническое самосознание.

«Катехизис» Симона Будного «для простых людей языка русского». Несвиж, 1562 год.

Жители Московской Руси имели такое же самосознание, как русские жители ВКЛ. Так, тверской купец Афанасий Никитин в «Хождении за три моря» называет себя русином: «А в том в Чюнере ханъ у меня взял жеребца, а увядал, что яз не бесерменянин – русинъ» . В повести о взятии Казани Иваном IV Грозным, написанной в 1564–1566 годах, мы читаем: «Рустей же силе велице суще и всегда казанцев прогоняху, биюще: на единаго бо казанца сто русинов , а на два двѣсте <…> Како бо можаху битися казанцы с такими рускими силами многими, яко быти на единаго казанца русинов 50! <…> И воина же русина , приведшаго царя, и други его, сребром и златом ис казны своея понемалу одаривъ и свѣтлая портища подавъ имъ, и паки отпусти их на сѣчю казанцевъ» .

Вне всяких сомнений, в источниках есть упоминания и о «русской вере» (православии), и сам термин «русин» используется для обозначения конфессиональной принадлежности, однако конфессионим является производным от этнонима, а не наоборот. Иначе выходит полный абсурд: придётся признать существование «православного языка» (непонятно, где же в таком случае «буддистский» или «протестантский» языки).

Об общерусском единстве неоднократно упоминали иностранные авторы, которые видели ситуацию со стороны. К примеру, австрийский дипломат Сигизмунд Герберштейн в своём знаменитом труде «Записки о Московии» (1549 г.) писал: «Из государей, которые ныне правят Руссией, первый – великий князь московский, которому принадлежит бо́льшая её часть, вторым является великий князь литовский, третьим – король польский, сейчас владеющий как Польшей, так и Литвой» . В первой трети XVI века Великому княжеству Литовскому принадлежали восточнославянские территории Белоруссии, Подляшья, Волыни, Среднего Поднепровья и части Подолья. Корона Польская владела Червонной Русью, Холмщиной и другой частью Подолья с городом Каменцом. Остальные области давно канувшего в Лету Древнерусского государства находились под скипетром московского великого князя (Северная и Северо-Восточная Русь, Северщина, Смоленщина и другие земли).

Под словом «Руссия» Герберштейн понимал следующую территорию: «Руссия граничит с Сарматскими горами (Карпатами. – Прим. авт.) неподалеку от Кракова, а раньше простиралась вдоль реки Тираса, что на языке тамошних жителей именуется Днестром, до Понта Эвксинского (Чёрного моря. – Прим. авт.) и реки Борисфена (Днепра. – Прим. авт.)…» В состав Руссии австриец включал также Среднее Поднепровье с Черкассами и Киевом, «некогда столицей Руссии», Северскую область, междуречье Оки и Волги и земли вплоть до Русского Севера. Кроме того, автор указал, что Литва и Жемайтия (области проживания этнических литовцев) расположены «среди русских» . И добавлял при этом: «Весьма многие подданные этих областей, даже в столице Вильне, являются русскими». Очевидно, здесь речь идёт не о подданных московского государя, а о жителях Западной и Юго-Западной Руси (нынешних Беларуси и Украины).

Сигизмунд Герберштейн

Согласно Герберштейну, русские территории Московии, ВКЛ и Польши связывает не только общая политическая история IX–XIII веков, но и единство корней. Сразу после описания политического разделения русских земель между московской и польско-литовской монархиями сказано: «О происхождении своём им известно только то, что сообщают их летописи… Этот народ славянский от колена Иафетова» . Далее идёт описание русской истории. Следовательно, в начале XVI века восточнославянское население осознавало общность своего происхождения и истории. По крайней мере, внимательный глаз имперского посланника видел именно это. Необходимо добавить, что Герберштейн получал информацию и от московских подданных, и от подданных Великого княжества Литовского и Короны Польской, поэтому мог делать выводы самостоятельно.

Сведения Герберштейна не противоречат информации из других источников. Так, в «Трактате о двух Сарматиях» (1517 г.) польский хронист Матвей Меховский писал: «Сверх того заметим, что весь этот четвероязычный народ (литовцы. – Прим. авт.) по вере подчиняется римской церкви, а в других окрестных провинциях, в Новгороде, Пскове, Полоцке, Смоленске и затем к югу за Киев, живут все русские, говорят по-русски или по-славянски, держатся греческого обряда и подчиняются патриарху константинопольскому» .

Войны между Московской державой и Литвой являлись борьбой за объединение всех русских земель под одной властью. Великое княжество Литовское не являлось исключительно литовским государством: до начала XVII века делопроизводство в стране велось на западнорусском литературном языке, большинство шляхетских родов происходило из древних русских фамилий (Острожские, Сапеги, Ходкевичи, Огинские и многие другие), и до полонизации и окатоличивания они являлись носителями русского самосознания и исповедовали православие. Основную массу населения составляли русские (предки белорусов и украинцев), из девяти воеводств Литвы в первой половине XVI века шесть являлись русскими (Волынское, Киевское, Полоцкое, Новогрудское, Витебское и Подляшское).

Примечательно описание Сигизмундом Герберштейном битвы при Ведроши, состоявшейся в 1500 году. В «Записках о Московии» предводитель литовского войска Константин Острожский назван «русским герцогом», при этом московские воины именуются и московитами, и русскими . О мятежном князе Михаиле Глинском Герберштейн писал так: «Меж тем Михаил Глинский, происходивший из знатного рода и семейства русских государей, который некогда при Александре пользовался большой властью, бежал к великому князю московскому» . Видный представитель рода Глинских вёл свою родословную от знатного киевского рода, осевшего в Великом княжестве Литовском при Витовте.

Нельзя обойти стороной проблему иностранного наименования русского государства. Иностранцы, беря пример с поляков, часто называли Московскую Русь Московией, а её жителей – московитами. Однако самоназвание подданных великого князя московского чётко отражено в «Записках» Герберштейна: «Народ этот, говорящий на славянском языке, исповедующий обряд и веру Христову по греческому обычаю, называющий себя на родном языке Russi, а по-латыни именуемый Rhuteni, столь умножился, что либо изгнал живущие среди него иные племена, либо заставил их жить на свой лад, так что все они называются теперь одним и тем же общим именем «русские» (Rhuteni)» .

Ошибку западноевропейцев в этнониме жителей Великороссии отмечал французский путешественник XVII века Жак Маржерет: «Ошибочно называть их московитами, а не русскими, как делаем не только мы, живущие в отдалении, но и более близкие их соседи. Сами они, когда их спрашивают, какой они нации, отвечают: русские, а если их спрашивают, откуда, они отвечают: из Москвы, Вологды, Рязани или других городов» . Он же добавлял: «Нужно также знать, что есть две России, именно: та, что носит титул империи, которую поляки называют Белая Русь, и другая – Чёрная Русь, которой владеет Польское королевство и которая примыкает к Подолии» . Стоит пояснить, что иногда иностранные авторы называли Белой Русью Московское государство, а Чёрной Русью считали русские земли, находящиеся под властью Великого княжества Литовского и Королевства Польского. К XVIII веку значение данных терминов поменялось: Белой Русью стали называться земли Восточной и Центральной Белоруссии, а Чёрной Русью – территория верхнего течения Немана. При этом наблюдалась устойчивая тенденция к распространению названия «Белая Русь» на всю территорию нынешней Беларуси.

Также нелишним будет упомянуть свидетельство католического историка Цезаря Барония, который писал в 1602 году: «Московия получила своё название по названию реки, на которой находится её столица, но она есть частью Руссии» . Под «Руссией» понималось общее для всех русских (восточных славян) этнокультурное пространство.

Таким образом, в начале XVI века термин «Русь» (в различных вариациях: «Руссия», «Россия», «Русская земля» и т.д.) обозначал разделённую между Польшей, Литвой и Москвой территорию расселения восточных славян, а этнонимом «русские» назывались все восточные славяне, расселённые от Карпат до восточных окраин Московской державы. Термины «московит» и «литвин» обозначали подданство, однако под «литвинами» в узком смысле слова понимались этнические литовцы.

Baronius C. Annales ecclesiastici. Venetis, 1602. P. 542.

Всеслав Зинькевич, «Несвядомая история Белой Руси» (М., 2017).

Действительно, прибалтийские народы называют своих восточных соседей не иначе, как krievs или krievai, а Россию - Krievija. Ученые считают, что, скорее всего, подобное именование идет от названия древнего союза племен, живших у истоков рек Двины, Волги и Днепра, и звавшихся кpивичами.

Чем занимались

Племенной союз кривичей зaни мaлся пaшенным земледелием, разведением скота и кузнечным делом, поскольку в болотах было много железной руды. Землепашенные орудия труда с железными наконечниками появились у кривичей уже в X веке, в это же время впервые они стали выращивать озимую пшеницу. Кривичи делали искусные ювелирные украшения, мастерили одежду и обувь, ковали оружие, строили корабли. По Днепру они сплавлялись до Царьграда и вели торговлю с Византией, по Западной Двине и Неману ходили в Европу и к варягам; по Волге спускались торговать в Хазарию и к булгарам.

Племена жили двумя большими группами: западная сформировалась вокруг городов Полоцк и Смоленск, а северная – у Пскова. Кроме этого, кривичам принадлежал Избор, и они оказали значительное влияние на историю Великого Новгорода. Каждое племя разговаривало на своем диалекте, а всего их было шесть: псковский, древненовгородский, смоленский, верхневолжский, полоцкий и, наконец, западный; последние два послужили основой для северного и северо-западного белорусского говоров.

Археологи утверждают, что кpивичи были высокого роста и имели европеоидную внешность: слегка вытянутый череп с высоким сводом, узкое лицо и нос с горбинкой. Если сравнивать их с людьми, ныне живущими в России, то больше всего они похожи на восточно-европейских славян валдайского типа, которые имеют ярко выраженную нордическую внешность.

Довольно долго после того, как Киев принял православие, кpивичи оставались язычниками. Покойников хоронили в длинных, насыпных курганах, устраивая богатую тризну.

Тайна названия

Славист Петр Тpетьяков полагал, что название племен происходит от имени литовского бога Кpиве. Ему вторил археолог Борис Рыбаков, только уточнял, что бога звали Кpиве-Кивейте. Сергей Соловьев связывал название восточно-славянских племен, живших в болотистой местности, с литовским словом kirba, которое означает топь, трясину. Ученые выдвигали и другие этимологические версии названия племен: по мнению Георгия Штыхова из Белоpуссии, оно было образовано от имени старейшины Крив; по словам советского лингвиста Георгия Хаpбугаева, оно происходило от определения границы их земель, которая была кривой и проходила по пересеченной местности, холмы чередовались с оврагами и болотами.

Откуда пришли

Многие ученые сходятся на том, что этот очень большой народ сформировался в результате aссимиляции пришлых славянских племен с бaлтскими и финскими народами. Археoлогические находки подтверждают эту мысль.

Учёный Сергей Алексеев считает, что кривичей на север вытеснили гунны на рубеже IV–V веков. Однако с ним не согласна авторитетный историк Нина Васильева, кoтoрая в своих книгах подчеркивает, что продвижение славян на сeвеp из южных степей былo обусловлено пассионарностью и произошло гораздо раньше - в бронзовом веке, то есть первые русские гoрoда были основаны в начале II тысячелетия до н. э. Причем эта гипотеза тоже не противоречит археологическим данным.

Пока остается неясным, откуда именно пришли кpивичи. Летописные источники связывают их прошлое с Прикарпатьем, а большинство лингвистов (в частности, Владимир Топоров и академик Андрей Зализняк) указывают на принaдлежность языка кpивичей к языку лютичей и невров, то есть считают их выходцами с сeвeра Польши.

Славяне или балты?

В последние годы различные лжеистоpики уверяют общественность в том, что кривичи и, следовательно, белорусское население не имеют никакого отношения к славянам, что кривичи – это балтийские племена. Их даже не смущает заключение генетиков о том, что в прибалтах течет 35-37% финской крови, тогда как в белорусах - только 9-14%.

Автор «Повести вpеменных лет» знал, что кривичи - это славяне, произошедшие от полочан: «...а Словене свое въ Новегоpоде, а другое на Полоте, иже и Полочане, от сихъ же и Кpивичи, иже седять на веpхъ Волгы и на веpхъ Двины, и на веpхъ Днепpа, ихъ же и гоpодъ есть Смоленескъ, туда бо седять Кpивичи...»

В Ипатьевской летописи кpивичами тоже называют князей из Полоцка. А император Византии Константин VII писал, что в «Славинии» живут вервианы, другувиты, кpивичи, северии, и все они платят дань росам.

На то, что кpивичи были славянами, указывает и суффикс «-ичи» - по аналогии с вятичами или радимичами. У балтов такого суффикса не было и нет.

Любопытная деталь: на греческом полуострове Пелопоннес (Морея) имеется топоним Kryvitsani, который связывают именно с кpивичами. Очевидно, что союз восточно-славянских племен был многочислен и влиятелен и, возможно, какая-то его часть обосновалась и в Греции.

Историк Нина Васильева определяет кpивичей как автохтонов, преемников древнейшего населения Русского Севера и непосредственных предков русского народа.

Литовцы с древнейших времен обитали у Балтийского моря. На это указывают данные лингвистики об отношении литовского языка к языкам остальных индоевропейских народов, затем топографическая номенклатура, а также все исторические данные. Длительные тесные связи литовцев со славянами можно считать научно установленным фактом, а существование балто-славянского единства в период, когда остальные индоевропейские народы уже разделились на отдельные ветви, можно также считать бесспорным, несмотря на сомнения, которые высказал А. Мейе. Но даже если не было абсолютного единства, то все же только со славянами у них были такие близкие отношения, которые привели к образованию двух диалектных районов единой балто-славянской области, причем народы обоих районов хорошо понимали друг друга. Когда здесь произошло окончательное разделение, сказать трудно. Правда, на основании того факта, что в славянский язык из иранского языка перешло слово churu (куръ), которое в литовском языке отсутствует, или на основании того, что финское название меда перешло в литовский язык (ср. литовское v?rias , pr. vargien , латышское var? ), в то время как в славянском языке имеется собственное слово «медъ», делался вывод, что во время прихода скифов в южную Русь и даже еще раньше, в начале II тысячелетия до н. э., в эпоху бронзы, оба народа уже жили раздельно. Однако такие доказательства для определения даты разделения этих народов совершенно неубедительны в настоящее время, если не считать того факта, что в начале нашей эры это разделение здесь уже произошло. Можно лишь сказать, что как славянские племена, так и литовцы представляли в это время самостоятельные объединения.

Нельзя также дать точный ответ и на вопрос, где первоначально проходила граница между обоими народами. Нынешняя территория Литвы и Латвии отделена от немцев, русских и финнов линией, протянувшейся от моря, начиная от устья Мемеля через Гольдап, Сувалки, Гродно, Друскеники на Немане, Вильнюс, Двинск (Даугавпилс), Люцин (Лудза) к Псковскому озеру и далее через Валк (Вулка) обратно к морю до Рижского залива. Эта территория по сравнению с территорией, занимаемой находящимися по соседству с Литвой и Латвией немцами или славянами, незначительна. Невелико и количество населения: по статистическим данным за 1905 год в России насчитывалось немногим больше 3 миллионов литовцев и латышей. Но первоначально литовцы не были так малочисленны. Занимавшаяся ими территория простиралась когда-то на западе вплоть до Вислы (литовские пруссы), а на севере до прихода финнов (см. выше, стр. 134) - до самого Финского залива; граница, отделявшая их от праславян и прафиннов, также проходила значительно дальше от моря, чем теперь.

В 1897 году профессор Кочубинский на основании разбора топографической номенклатуры нынешней Белоруссии пытался определить территорию доисторической Литвы. В его работе было отмечено много недостатков, и действительно, познания Кочубинского в старолитовском языке были недостаточны для решения столь трудной проблемы. Нельзя также не отметить, что новейшие лингвисты искали в бассейне Немана и Двины и кельтскую номенклатуру и что А. А. Шахматов даже такие наименования, как Неман, Вилия, считавшиеся раньше литовскими, рассматривал как кельтские.

Однако несмотря на это, можно с уверенностью сказать, что территория нынешней Белоруссии первоначально в значительной своей части была заселена литовцами, что древние литовцы проникли до Ломжского Полесья, до северной части бассейна реки Припяти и до части бассейна реки Березины и что на Двине они зашли настолько далеко на восток, что где-то на территории бывшей Московской губернии сталкивались с волжскими финнами, что подтверждается также многочисленными примерами сходства в литовском языке и языке волжских финнов. Даже известный Лядинский могильник у Тамбова был объявлен археологами памятником литовской культуры, что, однако, весьма сомнительно. Но, с другой стороны, несомненно, что еще в XII веке на реке Протве в Московской губернии обитал народ литовского происхождения - голядь, - видимо, представлявший собой остатки первоначальных литовских насельников этой области (см. далее), а также что еще в XIII веке литовские поселения находились у истоков Двины, Волги, на Вазузе и в части Тверской и Московской губерний. Появление здесь голяди объясняется тем, что широкий клин славянской колонизации, продвигаясь вперед с большими усилиями, рассек область, занятую литовцами, и отделил их от волжских финнов.

В истории литовцы впервые появляются под именем «остиев» (????????) у Пифия, если, разумеется, полагать, что и аэстии тацитовской «Германии» (с. 45) являются литовцами и что уже позднее их наименование перешло на финнов, пришедших к Финскому заливу. Такое объяснение хотя и принято, но вовсе не обязательно.

Птолемей в своей карте Сарматии (III, 5, 9, 10) приводит у побережья Балтийского моря большое число наименований племен, и некоторые из них, несомненно, являются литовскими. Однако мы не можем сказать, какие именно из этих наименований являются бесспорно литовскими, за исключением двух - ???????? и????????. Первое наименование тождественно с русской голядью и с названием области Галиндия , которая известна позднейшим историческим источникам в Восточной Пруссии, в области Мазуров. Второе наименование тождественно с названием области Судавия , расположенной по соседству с Галиндией по направлению к Сувалкам. Наконец, и?????????, ошибочно помещенные Птолемеем далеко вглубь Сарматии, являются литовским племенем борусков (Пруссия - Боруссия). Зато, однако, наименование??????? не тождественно, как это полагал Мюлленгоф, наименованию литва , а является славянским названием велеты .

После Птолемея прошел долгий период времени, когда о Литве не было никаких известий. Только русские летописи, в первую очередь древнейшая Киевская, дают нам описание Литвы такой, какой она была известна русам в X и XI веках. В тот период пруссы обитали у побережья Варяжского моря, занимая область, протянувшуюся на восток от нижней Вислы и Дрвенце. Далее к востоку идут собственно литовцы , на север от них и западнее Полоцка зимегола , затем на правом берегу реки Двины летьгола ; южнее Рижского залива, у моря, обитало племя корсь , наконец, где-то еще, в месте, точно не установленном, племя, называемое нарова, норома (нерома ). О племени голядь , локализированном на реке Протве, отделенном от остальных литовцев, я уже упоминал выше.

В позднейший период произошло дальнейшее перемещение племен и изменение их названий. Пруссы стали с XIII века исчезать, особенно после того, как они в 1283 году были окончательно порабощены. Прусский язык еще в XVI веке влачил жалкое существование, и уже в 1684 году, по свидетельству Гарткноха, не было ни одной деревни, где бы понимали по-прусски. Литва разделилась на две части: Верхнюю Литву (в области Немана и Вилии), называемую Аукштота, и Нижнюю (на запад от Невяжи) Жемайтию, по-польски - жмудь . О Галиндии и Судавии в Восточной Пруссии уже упоминалось выше. Последним значительным племенем в XIII веке являлись ятвяги (по-польски Jadzwing). Это племя известно, правда, и Киевской летописи по походу Владимира на них в 983 году, однако где обитало это племя, говорят лишь позднейшие летописи XIII века, помещающие его за реки Нарев и Бобру, в озерные области Пруссии, куда они пришли незадолго до этого со своих первоначальных поселений, находившихся дальше к востоку. Таким образом, они обитали в Полесье, и нынешние русские и польские полешане (Pollexiani в польской хронике) - потомки ятвягов. Дрогичин на Буге, однако, не был их округом, как это считалось ранее. В пользу этого нет исторических доказательств, а старые археологические находки в окрестностях Дрогичина, насколько мне известно, носят славянский характер.

Из книги Великая Гражданская война 1939-1945 автора Буровский Андрей Михайлович

Литовцы против литовцев Юозас Абразявичус (родился в 1903 году), обучался в Каунасском (1922–1927) и Боннском (1931–1932) университетах. Преподаватель литовского языка и литературы в каунасской гимназии «Аушра» («Заря»), а с 1938 г. на филологическом факультете Каунасского

Из книги Древняя Русь автора Вернадский Георгий Владимирович

4. Литовцы и финны в Северной Руси В предыдущем рассказе мы уделяли главное внимание судьбам Южной Руси. В какой-то степени нас вынудил к такому подходу тот факт, что как в византийских, так и восточных источниках слишком мало сведений о Северной Руси. Однако, даже

Из книги История России в рассказах для детей (том 1) автора Ишимова Александра Осиповна

Литовцы и рыцари немецкие 1185-1200 годы На берегах Балтийского моря, стало быть, на западе России, в нынешних губерниях Лифляндской, Эстляндской и Курляндской, жили в XII веке литовцы и народы чудские, или просто чудь. Потомков последних мы видим теперь в наших финнах, или

Из книги Эпоха крестовых походов автора Лависс Эрнест

Глава 12 Восточная Европа: славяне, литовцы, венгры (середина XI - конец XIII в.) История Восточной Европы с XI по XIII в. не лишена аналогии с историей Западной Европы. Историческая материя находится в постоянном движении, и неопределившиеся национальности стремятся к

Из книги Проклятые солдаты. Предатели на стороне III рейха автора Чуев Сергей Геннадьевич

Литовцы в Вермахте и СС В январе 1943 года начальник СС и полиции Литвы бригаденфюрер Визоки (впоследствии его сменил на этом посту бригаденфюрер Харм) предпринял попытку организовать из литовцев национальный легион СС. Мероприятие закончилось неудачей. Население под

Из книги Великий князь Ярослав Всеволодович Переяславский автора Андреев Александр Радьевич

Глава 5. Крестоносцы и литовцы 1230–1238 годы Пробыв в Новгороде после вокняжения в 1230 году всего две недели, князь Ярослав Всеволодович уехал в Переяславль, оставив за себя на Ярославовом дворище сыновей Федора и Александра.Джон Феннел писал о взаимоотношениях князя

Из книги Родная старина автора Сиповский В. Д.

Литовцы и крестоносцы Разрозненные литовские волости, связанные между собою лишь племенной связью да властью могущественного Криве-кривейто, вероятно, долго еще не составили бы сильного государства, если бы исторические обстоятельства не помогли этому. Пока соседями

Из книги Родная старина автора Сиповский В. Д.

К рассказу «Литовцы и крестоносцы» Торн – ныне польский город Торунь.Курляндия – Курземе, область расселения балтского племени куршей (корсь); ныне Западная Латвия.…брат Витеня Гедимин – степень родства Витеня и Гедемина до сих пор вызывает споры. Есть, например, версии